ЧАСТЬ   ВТОРАЯ:

ПРАВОСЛАВИЕ И БИБЛИЯ

5

СЛОВО НА БУКВУ «П»

Ни для кого не секрет, что при изучении истории Церкви наталкиваешься на одно запре­тное для многих евангелических протестантов слово. Чтобы немного пояснить вам, о чем идет речь, давайте назовем его словом на букву «П» — Предание.

Вполне можно сказать, что в современном евангелизме развилась традиция отрицания преда­ния. И не без некоторых оснований. История эта восходит еще к реформации. Большая часть того что люди типа Лютера и Кальвина презирали в римской церкви, существовало под названием Предания.

И мы на пути к православному христианству встречали аргументы Реформации основанные на противопоставлении Библии и Предания. Поэтому нас беспокоило то, что слово «Предание» так часто употреблялось в самой истории ранней Церкви. Причем для каждого, кто его употреблял, оно было действительно значимым. Мы выступали не против буквального смысла слова «предание»: передача наследия от поколения к поколению. Наши возражения были связаны с неспособностью традиционализма адаптироваться к необходимым изменениям.

Г.К.Честертон определял предание как «предоставление права голоса предкам». Это помогало мне легче дышать. Но опасения все же оставались. Что, если результат голосования будет не в мою пользу? Я решил посмотреть, что говорится на этот счет в Библии.

 

Никто так строго на относился к Преданию! как Иисус Христос. Одним из самых сильных обвинений в Новом Завете было осуждениенашим Господом Предания в главе 15 Евангелия от Мат­фея. Посмотрите, как резко обличает Он фарисеев| за их апелляцию к Преданию:

Зачем и вы преступаете заповедь Божию ради преда­ния вашего? Ибо Бог заповедал: «почитай отца и мать»; и: «злословящий отца и мать смертью да умрет». А вы говорите: если кто скажет отцу или ма­тери «дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался», тот может и не почитать отца своего и матерь свою. Таким образом вы устранили заповедь Божию пре­данием вашим. Лицемеры! Хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим». (Мф. 15:3—9).

Эти слова, а также предупреждение апостола Павла Колоссянам: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Колос. 2:8), резюмируют решитель­ные библейские призывы остерегаться предания.

Но Новый Завет говорит по этому вопросу и другое. В одной из самых ранних книг Нового За­вета апостол Павел выступал в защиту предания. Он писал: «Итак, братия, стойте и держите преда­ния, которым вы научены или словом, или посла­нием нашим» (2 Фессал. 2:15). Вряд ли можно найти более красноречивое одобрение предания, чем это. И затем, через несколько стихов читаем: «Завещаем же вам, братия, именем Господа наше­го Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, по­ступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас» (2 Фессал. 3:6).

Есть ли здесь противоречие?

Внимательный взгляд на приведенные тексты показывает, что в них идет речь о разных видах преданий. В Евангельском отзыве и отрывке из Послания к Колоссянам рассматривается челове­ческое предание.

Другими словами, это предание, которое люди изобретают и передают другим так, как будто оно установлено Богом.

Иисус сказал в приведенном месте из Еванге­лия от Матфея, что человеческое предание порождало лицемерие и даже тщетное богопочитание. По словам апостола Павла, предание человеческое способно увлечь нас и сделать заложниками мира. Такие вещи, как проводившаяся фарисеями церемония умывания рук, которую Иисус осудил в 15 главе Евангелия от Матфея, и придуманные людь­ми ограничения в пище и празднества, против которых предупреждается в Послании к Колоссянам, были библейскими примерами человеческих преданий.

Что же можно противопоставить всему этому? Хотите верьте, хотите нет, но - Другой род пре­даний. Божественное предание. Именно такого рода предания повелевал держаться апостол Павел в только что цитировавшемся послании к фессалоникийцам. Давайте посмотрим на него еще раз.

«Итак, братия, - писал апостол, - стоите и держитесь предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим». Павел говорит здесь о предании, полученном от него самого и других апостолов. Это и есть «учение Апостолов», о котором идет речь в книге Деянии (2:42), учение об истине со Христом в качестве крае­угольного камня, проповедовавшееся Павлом вместе с остальными апостолами.

Обратите внимание, что это апостольское пре­дание имело две формы: оно выражалось «или словом, или посланием нашим». Следовательно, Писание учит нас, что Священное Предание, вос­принятое апостолами от Христа, включало как то, что они говорили; посещая церкви, так и то, что они писали и что мы знаем сегодня как новозавет­ные Послания. Согласно Библии, само Писание является богодухновенной и записанной частью Священного Предания.

Святой Дух является Тем, Кто наставляет Цер­ковь на истину; его называют Духом Истины. Две­надцать апостолов были избраны Иисусом Хрис­том для того, чтобы стать основателями Его Цер­кви. Он обещал, что через них будет говорить Свя­той Дух. Часть из того, что Христос и Его апосто­лы делали и говорили, было изложено в Новом За­вете, а часть — нет. Апостол Павел учит нас сле­довать и тому, что было проповедано устно, и тому, что было записано.

Вы скажете: "Как мы можем делать то, чему учили эти люди, когда сами этого не слышали?" Ответом является то, что Священное Предание, насаждавшееся в Церкви апостолами и их рукопо­ложенными преемниками, передавалось из поколе­ния в поколение и дошло до наших дней.

.Вы скажете: "Но как я могу этому верить?" По­звольте мне предложить две причины, по которым я этому поверил. Во-первых, Господь говорил, что Святой Дух наставит Его Церковь на всякую прав­ду. Либо это так, либо нет. Но именно таково Его обещание. Это не означает, что все, когда-либо сказанное отдельными христианами, является ис­тиной. Даже апостолы могли ошибаться. Напри­мер, Павел вынужден был поправить Петра за его нежелание вступать в общение с христианами из язычников, как записано во 2 главе Послания к Га-латам. Апостол Иоанн (разумеется, неумышленно) дважды поклонялся ангелам («Откровение») и дважды был ими поправлен! Именно поэтому Цер­ковь созывала соборы, чтобы проверить под води­тельством Святого Духа то, что было сделано и сказано. Благодарение Богу, Свое обещание вести Церковь через ее историю Он сдержал — хотя случались и трудные времена.

Второй причиной, по которой я верю в то, что Святой Дух вел Церковь и сохранял Ее предание, является тот способ, которым Он дал нам Священ­ное Писание. Писание не только было записано по  вдохновению Святого Духа, но его книги были со­браны вместе таким же образом.

Ветхий Завет был написан в течение несколь­ких столетий многочисленными авторами, закон­чившими свою работу около 400 года до Р.Х. Новый Завет был написан примерно между 55 и 95 годами по Р.Х. Мнение, будто книги Нового За­вета собрались вместе без решения Церкви, явля­ется вымыслом. Хотя видимое согласие о составе книг Нового Завета существовало на протяжении некоторого времени, окончательный библейский канон был утвержден только после признания его Церковью на Карфагенском соборе, проходившем в 397 году.

В этом и заключается суть дела. Если мы можем верить, что Святой Дух руководил Церко­вью при выявлении книг, подлежащих включению в канон Писания, мы можем верить и тому, что Он руководил Церковью и на других ее Соборах! И вспомните — как Церковь узнала, какие книги были согласны с верой и поэтому достойны вклю­чения в канон? Опираясь на вероучение, передан­ное через Священное Предание!

Невозможно принимать Писание и отвергать Предание. Они даны нам совместно. Пытаться от­делить Библию от Предания значит разделять дей­ствия Святого Духа на правильные и неправиль­ные — а это граничит с хулой на Святого Духа.

 Позднее предание

Один из трудных моментов на нашем пути был связан с поздними преданиями. Мы знали, что до одиннадцатого столетия Церковь была единой. До этого времени все христиане рассматривали вели­кие Вселенские Соборы как ориентиры для толко­вания Писания и формулировки содержания своей веры.

Но с отделением Рима от православного хрис­тианства произошли драматические изменения. Не будучи более подотчетным полноте исторической Церкви, Рим был теперь свободен учить о вселенскости папской власти и изменил Никейский Сим­вол веры добавлением пункта филиокве. Подобно этому римская церковь могла вводить по своему усмотрению и другие новые догматы и обычаи. Так она и поступала — и, по-видимому, будет посту­пать дальше.

Протестантские реформаторы не зря нападали на такие нововведения как чистилище, папство и индульгенции. Все они были поздними добавлениями к вероучению, не имевшими никаких корней в апостольском предании.

Например, в 1854 году Рим принял догмат о не­порочном зачатии Девы Марии. Согласно этому учению, не только Христос был рожден безгреш­ным, но также и Мария вошла в мир, избавленная от первородного греха. Глубоко почитая Пресвя­тую Деву и Матерь Бога нашего, Православная Церковь все же так не учит. Почему бы в таком случае не распространить то же самое на родите­лей Пресвятой Богородицы и так далее вплоть до Эдема?

В 1870 году, чуть больше ста лет назад, Рим до­бавил к своей коллекции новых преданий еще один догмат. На этот раз он снова касался Папы. Те­перь не только его власть была вселенской, но сам он считался непогрешимым.

Стоит ли удивляться после этого, что протес­танты до смерти напуганы преданием!

Об этом трудно говорить. Мои друзья из римо-католиков не любят это слышать, но тем не менее я должен это сказать. В 1054 году Рим отступил от апостольского предания. Тысячелетие церковного единства осталось позади. Нет, Рим не во всем был неправ — ни в коем случае. Но он обременен пап­ством и набором догматов, которые просто несо­вместимы со Священным Преданием. И на мой взгляд, он не приближается, а уходит все дальше от православного христианства. Создается впечат­ление, что растущее число его священников, мона­хинь и мирян проникнуты духом бунтарства и даже анархии. Такие течения в современном като­лицизме, как «теология освобождения» в Южной Америке, феминизм и богословский либерализм в Северной Америке и в Европе охватывают всю гамму от непроявленной внешне апатии до непроч­ного в основании сверхконсерватизма.

Настало время для Рима вернуться к единству Церкви и вере апостолов и святых отцов, которой он когда-то так дорожил. Настало время вернуть­ся к полноте Священного Предания!

Еще более обременено поздним преданием про­тестантское движение. Если Рим в основном делал добавления к вероучению, то протестанты выбра­сывали его части. Пытаясь освободиться от рим­ских излишеств, современные протестанты сильно перестарались в корректировке своего курса. Явившийся результатом этого редукционизм при­нес большой вред протестантским христианам в их поисках совершенства во Христе и неуклонного следования истинной вере.

Имя «Мария» перестало пользоваться почита­нием; святое причастие превратилось в ежеквар­тальное воспоминание; власть и дисциплина в цер­кви сохранились лишь в памяти; вероучение стало делом личной интерпретации, постоянно подверга­ясь сомнениям. Попробуйте назвать хоть одну протестантскую деноминацию, которая полностью следовала хотя бы учению своих основателей — не говоря уже о приверженности апостольской вере.

В поисках семьи

Мы старались найти свою духовную семью. И многие эмоции, которые мы пережили, и ситуации, с которыми мы столкнулись, похожи на то, что случается с приемными детьми, ищущими своих природных родителей.

У нас есть хорошие друзья в Санта-Барбаре, назовем их Дон и Полли Браунер. Полли — при­емная дочь. Когда она родилась в 1948 году, ее мать рассталась с ее отцом и была не в состоянии содержать и растить свою дочь. Поэтому еще до ее рождения было принято соглашение об удочере­нии девочки христианской семьей, которая уже имела одну дочь, но больше детей иметь не могла.

Полли узнала о том, что она приемная дочь, когда ей было четыре года. Как-то, играя, она без всякой видимой причины спросила: "Мама, а ты моя настоящая мама?" Застигнутая врасплох, мать сказала ей, что нет, но что она не могла бы любить ее больше, если бы и в самом деле была ее ма­терью.

Начиная с этого времени Полли начала неза­метный, но интенсивный поиск. В возрасте тринад­цати лет она буквально помешалась на своем удо­черении. Это произошло не потому, что она была несчастна или думала, что ее родители поступают плохо, воспитывая ее, она была поглощена мыс­лью, что где-то в этом мире существуют люди. ко­торые связаны с ней узами родства и могут быть похожи не нее.

 Спустя короткое время Полли, роясь в ящике своего приемного отца, нашла документы о ее удо­черении. Она просмотрела эти документы и внизу обнаружила подписи своих настоящих родителей. Последнее имя было легко запомнить — слишком легко, ибо никто не знает, как много американцев носят это имя: Смит. Желание Полли найти своих настоящих родителей драматично нарастало все годы до достижения ею двадцатилетнего возраста.

Когда бы она ни выходила на улицу, она всмат­ривалась в лица — лица, которые, она надеялась, окажутся похожими на ее. И если она обнаружи­вала подходящего, по ее мнению, человека, она ос­танавливала его и начинала расспрашивать. Попа­дая в чужой город, она искала Смитов в телефон­ной книге.

В 1968 году Полли встретила Дона, который впоследствии стал ее мужем. Дон заинтересовался раскрытием этой тайны также, как Полли. Во время своего первого свидания они посетили Отдел записей в Лос-Анджелесе — городе, где Полли родилась.

Оказалось, что ее данные находятся в закры­том доступе в Сакраменто. Они наведались в гос­питаль, где Полли появилась на свет, но также безуспешно.

В середине декабря 1975 года, зная, что ее на­стоящий отец имел лицензию водителя в Калифор­нии, Полли и Дон запросили его имя через ком­пьютер Отдела автомобильного транспорта. Им был выдан адрес в маленьком калифорнийском го­родке. Они отправились к ближайшему платному телефону, но не обнаружили никого с именем ее отца среди фамилий Смит. После примерно двух­дневного изучения данных, они пришли к заключе­нию, что отец Полли финансировал покупку авто­мобиля через Банк Америки.

Теперь начиналась настоящая бумажная охота. Банк сообщил Полли, что мистер Смит действи­тельно брал заем, но с тех пор переехал в большой город на Среднем Западе. Запрос информации в этом городе не принес результата. Однако, в уп­равлении налоговой службы того же города сооб­щили, что семья с фамилией Уолкер купила дом у мистера Смита, Поллиного отца, годом раньше. И у налогового инспектора оказался номер телефона миссис Уолкер. Это было в полдень последнего дня 1975 года.

Ярким новогодним утром, когда Браунеры сочли, что на Среднем Западе уже достаточно поздно, они позвонили миссис Уолкер. Вел разго­вор Дон, к тому времени уже ставший мужем Полли. Когда Дон спросил миссис Уолкер, знает ли она мистера Смита, она ответила, что, разуме­ется, знает — он ее племянник! Дон стал задавать вопросы, которых оказалось так много, что в конце концов он вынужден был объяснить причи­ну своего любопытства. В ответ миссис Уолкер сказала, что она знает трех детей Смитов, но о четвертом ей ничего не известно. Так Полли впе­рвые узнала, что у нее есть брат и две сестры.

В конце разговора миссис Уолкер предложила Дону позвонить сестре отца Полли, живущей в том же городе, чтобы получить дальнейшую инфор­мацию.

Тетка Полли была очень уклончива. Она не по­верила ни слову из сказанного Доном и отказалась сообщить о месте нахождения отца Полли и вооб­ще что-либо о нем. Дон умолял, но она повесила трубку. Полли снова оказалась перед каменной стеной. Прошло два часа. Полли наконец убедила Дона позволить ей самой позвонить тетке. Даже после того, как Полли повторила всю историю, по­дозрения ее тети не рассеялись. В конце концов Полли попросила тетю по крайней мере передать информацию ее отцу и позволить ему решать, хочет ли он вступить в контакт.

Спустя примерно полтора часа зазвонил теле­фон. Это был заказной вызов от мистера Смита. Полли проглотила комок в горле и приняла вызов. Во время сорокапятиминутного разговора Полли выяснила, что после ее удочерения ее мать и отец снова на время сошлись и у них родилось еще двое детей. Мать Полли последние десять лет жила одна в Южной Калифорнии.

Позже телефон снова зазвонил. Это была ее настоящая сестра Бетти. Они разговаривали около двадцати пяти минут. Полли не могла избавиться от мысли, как похоже звучали их голоса. Прошло еще двадцать минут, и раздался третий телефон­ный звонок. На этот раз это была настоящая мать Полли. К концу разговора Полли, истощенная эмоционально, была в экстазе. Через два дня при­были первые фотографии. Несмотря на сходство,

 ни одна из них даже отдаленно не напоминала то, что Полли ожидала увидеть.

Счастливый новый 1976 год! В последовавшие недели и месяцы Полли смогла лично встретиться со своими настоящими родителями, братом и се­страми. Она обрела свою настоящую семью.

Если вы хоть немного похожи на меня или на Полли, вы также находитесь в поисках своей ду­ховной семьи. О, она не будет выглядеть как в пер­вом столетии, когда вы найдете ее, потому что сей­час мы находимся на пороге двадцать первого века. Теперь она, можно сказать, немного старше и, возможно, даже немного мудрее. Но это та же Церковь. Ибо она сохранила предание своего Ос­нователя и Его Апостолов неприкосновенным.

 

Что такое наше Священное Предание? Это «Один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех» (Ефес. 4:5—6). Это та самая дра­гоценная вера «однажды преданная святым» (Иуда. 3). Это православное христианство.

В этом месте вы можете сказать: "Отлично, я понимаю, что есть хорошее предание и плохое предание, предание от Бога и человеческое преда­ние. Но вместо того, чтобы употреблять это слово на букву «П», почему мы не можем просто ска­зать, что мы верим Библии?"

Мы можем. Мы так и говорим. Но мы должны сказать больше. Почему? Потому что "свидетели Иеговы" у ваших дверей также носят Библию и го­ворят, что верят ей. Предание нужно не только для того, чтобы сохранять Библию, но и чтобы правильно толковать ее. Для толкования, для про­лития света Священного Предания на библейские главы и стихи и необходима Церковь, без Нее вы оказываетесь в равном положении со "свидетеля­ми Иеговы" — ваше слово против их.

Церковь, таким образом, является нашим стра­жем истины. По словам самого апостола Павла, она есть «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3:15).

Представьте, что вы едете со скоростью 50 миль в час в зоне, где скорость ограничена трид­цатью пятью милями. Это установлено городскими законами. Но кто вас останавливает — свод город­ских законов? Нет, — полицейский. Ибо те же за­коны, которые устанавливают предел скорости, обеспечивают город полицией. Полицейский нужен для того, чтобы следить за выполнением за­конов.

Так же обстоит дело с Библией, Церковью и преданием. Писание истинно — свято, справедли­во и хорошо. Но никогда не предполагалось, что оно будет существовать автономно. Его охраните­лем и истолкователем — а по сути дело и авто­ром — является Церковь. Церковь, кроме того — распространитель Слова. И то, как Церковь осу­ществляла свою миссию в прошлом и продолжает осуществлять в настоящем, сохранено для нас в Священном Предании. Но даже Церковь создала свое предание не сама. Предание имеет единственный источник: Самого Бога. Сначала Апостолы по­лучили его от Иисуса Христа и передали его, пол­ным и неизменным, основанным ими Церквам. Иисус сказал Апостолам, что им еще предстоит познать Истину, что их наставит на нее Святой Дух.

В день Пятидесятницы ветхозаветный народ Божий, приняв крещение во Христа, стал Его но­возаветным народом. По мере того, как Церковь развивалась, ведомая Духом, этот народ привно­сил в нее свое богослужение, данное ему за много столетий раньше по «образу небесного» (см. Ев­реям 9:23), но теперь имеющее своим средоточием Самого Христа. В процессе замены старого новым рождалось христианское богослужение.

И с помощью Святого Духа Церковь рано на­училась исправлять свои ошибки. Если возникало заблуждение, Апостолы немедленно принимали меры для восстановления порядка — иногда по­средством личных посещений, иногда с помощью посланий, иногда обоими способами. Это само по себе стало традицией и послания, вдохновленные Святым Духом, читались, перечитывались, перепи­сывались и передавались по рукам. Сегодня мы их знаем как новозаветные Послания.

Примерно в то же время Матфей, Марк. Лука и Иоанн по внушению Святого Духа сели за напи­сание для Церкви Евангелия Иисуса Христа. То. что они писали, соответствовало тому, что они проповедовали, поскольку источник был одним и тем же. Письменное слово было получено людьми, верившими устному слову. Все это было единым посланием, единой полнотой истины, единым пре­данием. Апостолы позаботились о том, чтобы передать его верующим, которые в свою очередь должны были научить ему других.

Таким образом, Библия появилась под води­тельством Святого Духа и Церкви, являясь совер­шенно уникальной частью церковного предания, которую Церковь тщательно сохраняла, толкова­ла, защищала и проповедовала. Но из той же Цер­кви и под руководством того же Святого Духа вышло апостольское Предание, не записанное в Писании, но согласное с ним, которого Писание велит нам держаться.

Не так давно я имел беседу с группой студен­тов в большой протестантской семинарии, которая известна своими твердыми взглядами на богодухновенность Библии, но придерживается некоторых вероучительных догматов, чуждых даже остально­му протестантизму. Казалось, они так бдительно охраняли богодухновенность Писания, что остави­ли без внимания его толкование и потерпели не­удачу в следовании своим догматическим новшест­вам. Они не только уклонились от Священного предания, но даже относилась к нему с презре­нием.

В заключение я сказал: "Послушайте, вы, бра­тья, имеете истинную Библию. С этим никто не спорит. И вы служите истинному Спасителю. Иисус Христос — наш Господь. Что вам недоста­ет — это истинной Церкви, той семьи неразделен­ного христианства, которая сохранила веру и бо­гослужения Апостолов и их последователей".

 Именно к этой Православной Церкви, сохра­нившей ценой своей крови Священное Предание неизменным в течение двадцати столетий, мы в конце концов пришли. На это ушло десятилетие, но, благодарение Богу, Церковь по-прежнему на месте. В Ее стенах находятся сокровища апостоль­ской веры, надежно сохранявшиеся в течение сто­летий Святым Духом, который живет в Церкви и постоянно обновляет ее.